Ксения Любавина - С видом  на счастье

В кухне никого не было. Я насыпала молотый кофе в чашку, залила кипятком и погрела в микроволновке с полминуты. Иногда я себя балую таким образом. Хоть и не сравнить с подлинным, варенным в турочке да на раскаленном песочке, но в то же время — гораздо лучше растворимого. Думаю, что Александр Никодимович мог бы приобрести для нас кофейный автомат, но куда там… Впрочем, справедливости ради следует заметить, что кухню наш генеральный директор ненавидел чуть меньше, чем курилку. Наверное, все работодатели таковы: им бы таких сотрудников, которые не едят, не пьют, не курят, не точат лясы, не справляют естественные потребности и не спят.

Я примостилась на высокий стул и, прикрыв еще сонные глаза, с наслаждением втянула ноздрями запах настоящего, почти вареного кофе. Потом стала медленно пить его маленькими глотками. На душе посветлело. Между тем мне было необходимо морально подготовиться к встрече с клиенткой. Одна молодая леди, Мила Самарина, продавала через наше агентство свою однокомнатную квартиру по улице Крылова. Несмотря на то что процесс близился к счастливой развязке, ибо сегодня продавец и покупатель должны были подписать договор о купле-продаже, я не могла об этом думать без содрогания. Одному лишь небу… нет, еще Никитину известно, что мне пришлось пережить с тех пор, как Милу Самарину черти принесли в наше агентство и усадили почему-то именно за мой стол!

3

Она хороша собой: нежное личико, большие голубые глаза, длинные русые кудри, такие густые и ухоженные, что их обладательнице можно с чистой совестью сниматься в рекламе шампуня. Одежду она приобретает в дорогих магазинах, а загар — в солярии. Длинные пальцы холеных рук унизаны золотом — она не из тех, кто носит бижутерию. Очень энергична: после пяти минут общения от ее неуправляемой активности начинается легкое головокружение.

— Я хочу продать квартиру. — Она вытащила из сумки бумаги в мультифоре и небрежно швырнула мне на стол. — Точнее, мне бы хотелось обменять мою однушку на двушку.

— Прекрасное желание, — улыбнулась я. — Давайте познакомимся: меня зовут Алла Константиновна Трофимова. Можно просто Алла. — Я дала ей свою визитную карточку.

— Мила, — ответила она.

Документы на квартиру были в полном порядке. Тем более что она оформляла покупку именно в нашем агентстве. Моя клиентка намеревалась обменять квартиру на двухкомнатную. Деньги на доплату имелись. Дело пахло приличными комиссионными. Мы разговаривали некоторое время, одновременно просматривали варианты на обмен, которые выдала компьютерная программа, и в конечном итоге решили, что все у нас получится.

— Ну и зачем она тебе нужна? — спросил Вася, когда я проводила клиентку.

— А что тебя, собственно, не устраивает?

— Пока ты документы сдавала, она мышкой в твоей базе щелкала. Я ей делаю замечание, а она — ноль эмоций… Алка, послушай меня, старого еврея, не связывайся с ней. Стервелла та еще.

Возможно, мне следовало прислушаться к совету, да я всегда так и делала, но на этот раз желание поскорее провернуть выгодную сделку оказалось сильнее Васиных доводов.

— Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса! — вскричала я через две недели.

С тех пор не было дня, чтобы Мила Самарина не позвонила мне раз пяток. То вместо двухкомнатной квартиры ей хотелось трехкомнатную, то район требовался другой, то снова тот же, а то и вовсе она начинала сетовать по поводу того, что уж очень дешево они с Вовой продают их замечательную квартиру, и поэтому им катастрофически не хватает денег на доплату… Несколько раз она срывала получение уже наметившегося задатка, чем озлобила меня до невозможности. А надо сказать, я очень старалась ей угодить, — в ущерб остальным клиентам.

Я давно заметила, что упрямство и нежелание пойти на компромисс еще никому не принесли пользы. Особенно это касается сделок с недвижимостью. Владелец квартиры, который меняет свою жилплощадь на другую, всегда волей-неволей оказывается в заведомо невыгодном положении. С одной стороны, ему необходимо угодить покупателю, с другой — удержать продавца с нужным вариантом. Вот и приходится в конечном итоге продавать свою квартиру дешевле, чтобы побыстрее получить желаемое. Умные люди так и делают и не мотают нервы ни себе, ни покупателю, ни продавцу, ни риелтору. Хотя кто в наше смутное время думает о чьих-то нервах, господи прости…

Мы ходили по замкнутому кругу: то нет покупателя, то не устраивает вариант. Но однажды Мила позвонила мне и просто сразила.

— Алла, здравствуйте! — раздался у меня в трубке бодрый голосок. — Вы просто не представляете, что со мной произошло!

По ее радостной интонации я могла предположить только одно: на нее поздно вечером напал сексуальный маньяк и не сумел отбиться.

— Я квартиру себе нашла! Это было как наваждение! Я шла из магазина и увидела на подъезде объявление! Представьте: трешка, и совсем не дорого! С торгом! Ну я, конечно, позвонила. Оказалось, что эта квартира продается через агентство «СибРиелт». Вы, случайно, не знаете, им можно доверять?

Мне захотелось ответить ей словами одного юмориста: «…там проезд запрещен, но вам туда можно…»

— В принципе — да, — сказала я. О конкурентах, как и о покойниках: либо хорошо, либо никак.

Агентство «СибРиелт» действительно давно конкурировало с нами, и не только на ниве продаж. Помню, как-то мужички наши сошлись не на жизнь, а на смерть с «сибриелторами» в волейбол. Рубились они, не щадя живота своего, но враг оказался сильнее. Наша команда продулась, зато после игры взяла реванш по пиву в сауне. Просто наши, как опытные мастера литромногоборья, сберегли силы для решающего рывка. Не перепились еще богатыри на Руси…

— Если насилие неизбежно, расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие! — взялся поучать меня Никитин за чашкой чая. — Успокойся. Все, что ни делается, — к лучшему… Смотри: ты сейчас просто берешь и продаешь ее квартиру вчистую. Вот и все. Не вижу повода для огорчений.

Я последовала его совету и мысленно пустила ситуацию на самотек. Иными словами, послала госпожу Самарину, куда еще не проведены трамвайные пути и другие коммуникации. Как только я это сделала, сразу же нашелся покупатель на их квартиру.

На задатке Милочка лютовала. Высмеяв каждое слово в договоре и посетовав на то, что агентства дерут с трудящихся втридорога, она категорически отказалась оплачивать выписку из единого государственного реестра. Ее выходки становились все глупее, словно она хотела сильно мне досадить, но уже не знала, что бы такое придумать. А это и впрямь было глупо: совершать миллионную сделку — и вдруг закуситься из-за ста рублей…